Читаю тут новый роман гражданина Пелевина Виктора Олеговича. Роман по выходе в свет тут же сперли и выложили Куда Надо. Я вообще люблю литературу серьезную, но иногда хочется чего-нибудь эдакого, мозгокривительного. И тут лучше Виктора нет никого.
Что такое классический пелевинский текст? Это совершенно дикий сюжет, страшный винегрет из дзэн-буддизма, индуизма, гностицизма и кислотного трипа, но еще (и это главное!) мощнейших фрагментов про современную российскую действительность.
Вот и этот рОман такой же. Название – «t». Про сюжет не стану, как я уже сказал – это несерьезно. А вот фрагментик приведу. Пелевин, как человек умный, тонкий и циничный, знает писательскую кухню, а также тонко ощущает тенденции современного российского культурно-духовного возрождения. Так что доставляет.
Но вообще книга, как мне кажется, немного скучновата, во всяком случае не дотягивает до «Поколения П», «Empire V», «Священной книги оборотня» и П5. Однако, Пелевин – Мастер, а потому критиковать его не хочу и не буду.
Итак, отрывочек из романа В.О. Пелевина «t»:
— Это тоже маркетологи решили. Толстой — такое слово, что все со школы помнят. Услышишь, и сразу перед глазами величественный старец в блузе, с ладонями за пояском. Куда такому с моста прыгать. А вот Т. — это загадочно, сексуально и романтично. В теперешних обстоятельствах самое то.
— А почему именно граф? Это важно?
— Даже очень, — ответил Ариэль. — Маркетологи говорят, сегодня граф Толстой интересен публике только как граф, по не как Толстой. Идеи его особо никому не нужны, и книги его востребованы только по той причине, что он был настоящим аристократом и с пеленок до смерти жил в полном шоколадном гламуре. Если «Анну Каренину» и «Войну и мир» до сих пор читают, это для того, чтобы выяснить, как состоятельные господа жили в России, когда Рублевки еше не было. Причем выяснить из первых графских рук.
— А что такое Оптина Пустынь?
— Это вы сами выясняйте. Иначе весь детективный элемент порушим.
С минуту император и Т. молчали. Потом Т. сказал:
- Все-таки не понимаю. Совсем не понимаю. Как выясняется, у вас от Льва Толстого одни проблемы -вы даже фамилию его употребить не можете. Вам от него только графский титул нужен. Зачем тогда вы его вообще впрягли?
— Так начинали-то мы в другое время, — ответил Ариэль. — И с совсем другими видами. Создавали вас вовсе не на продажу, а с целью великой и значительной. И чисто духовной.
— Изволите издеваться, — усмехнулся Т., — а у меня ведь и правда бывает такое чувство.
— Отчего ж издеваюсь, — отозвался Ариэль, — вовсе нет.
— И какова была эта цель?
Император, оттопырив губу, бережно провел паль¬цами по белой эмали креста на своей груди.
— Графа Толстого, — сказал он, — в свое время отлучили от церкви.
— Я слышал от Кнопфа. Но за что?
За гордыню. Перечил церковному начальству. Не верил, что кагор становится кровью Христовой. Смеялся над таинствами. А перед смертью он ушел в Оптину Пустынь, но не дошел — умер по дороге. И поэтому на могиле у него нет ни креста, ни надгробного камня. Толстой велел просто зарыть его тело в землю, чтобы не воняло. Оно, может, для начала двадцатого века было и стильно. А в двадцать первом в стране началось духовное возрождение, поэтому в инстанциях, — император мотнул носом вверх, — созрело мнение, что крест таки должен быть. А наш хозяин ко всем этим дуновениям прислушивался сверхвнимательно.
— Чей хозяин? — спросил Т.
— Торгово-издательского дома «Ясная Поляна».
— Любопытное название.
— Ага, оценили? В том-то и дело. Вот он и дал указание подсуетиться и подготовить прочувствованную книгу о том, как фаф Толстой на фоне широких полотен народной жизни доходит до Оптиной Пустыни и мирится перед смертью с матерью-церковью. Такую, знаете, альтернативную историю, которую потом можно было бы постепенно положить на место настоящей в целях борьбы с ее искажением. Идея, конечно, знойная, особенно если ее грамотно воплотить. Сначала хотели к юбилею успеть. Взяли под это серьезный кредит, заключили контракты, раздали авансы, проплатили маркетинг, информационную поддержку и будущий эфир. Даже рекламу продумали. Писателей для такого национально важного дела с разгону наняли самых дорогих, какие в стране есть, специально такое указание было. Совершенно, кстати, идиотское, потому что для этого проекта они не нужны.
— Это вы, что ли, самый дорогой? — спросил Т.
— Я-то нет, но я тут скорее редактор. А вот Гриша Овнюк кусается, как яхта Абрамовича. Потому чтоесли он будет в проекте, книгу купят сексуально фрустрированные одинокие женщины, а это по одной Москве полмиллиона голов. И Митенька недешев, потому что с ним книгу купит гламурно-офисный планктон и латентные геи. Они любят, когда их гневно топчут — это что-то психоаналитическое, мне объясняли. Планктона у нас было по Москве тысяч четыреста, сейчас осталось двести. Зато латентных геев с каждым днем вес больше. Представьте, какая это сила — когда Гриша и Митенька в одной упряжке. Правда, с наложением позиций общие цифры меньше простой суммы, потому что значительная часть офисно-гламурного планктона одновременно является сексуально фрустрированными одинокими женщинами и латентными геями, но общий результат все равно впечатляет. Только со Львом Толстым даже Митеньке с Гришей кредита не отбить. С самого начала ясно было.
— А зачем тогда начинали?
— Потому что нефть была сто сорок долларов за баррель. Тогда и не такое откаблучивали. Вернуть кредит на рынке никто всерьез не планировал. Хозяин рассчитывал на основном бизнесе отбить. Думал, что после такого патриотического дела пустят бюджет пилить. Учебники там, брошюры печатать, а может, и по строительной части что вкусное обломится, потому что главный бизнес у него был именно там.
— А кто ваш хозяин?
— Тогда был Армен Вагитович Макраудов. Девелопер. Ну вот, только начали проект, и туг все с размаху и шандарахнулось. Начался кризис.
— Какой кризис?
— В том-то и дело, что непонятно. В этот раз даже объяснять ничего не стали. Раньше в таких случаях хотя бы мировую войну устраивали из уважения к публике. А теперь вообще никакой подтанцовки. Пришельцы не вторгались, астероид не падал. Просто женщина-теледиктор в синем жакете объявила тихим голосом, что с завтрашнего дня все будет плохо. И ни один канал не посмел возразить... (с)
Ну и еще один отрывочек, вдогонку:
— Пантелеймон отказал, — сообщил он.
— Я уже догадался, — ответил Т.
— Причем мало того, что отказал. Он отказал в крайне оскорбительной для южного человека форме. Я ведь вам уже говорил, наш кризисный менеджер Сулейман, несмотря на всю свою лондонскую полировку, все-таки южный человек, а для них вторая сигнальная система — довольно свежая инсталляция, и часто вызывает неконтролируемые эмоции.
— Вторая сигнальная система? — спросил Т. — Что это такое?
— Система условных рефлексов, связанных со словами. В отличие от первой сигнальной системы, связанной с реакциями организма на жар, холод и так далее. Вот скажите, какие ассоциации вызывает у вас слово «козлопетух»?
— Что-то семинарское, — ответил Т. — На подобных примерах в семинарии объясняют тщету человеческого разумения. Мол, человек даже в уме своем не может сотворить ничего нового, а в состоянии только соединять элементы уже созданного Господом. Класcичсский пример - это крылатый бык. Видимо, козлопетух из того же ряда.
— Логично, — сказал Ариэль. — Раз архимандрит, значит, семинарское. А у зверьков ассоциации совсем другие. Сулейман, как этот семинарский термин услышал, забыл все свои европейские понты и дал команду мочить их бизнес ниже пояса. Как он выразился, «пиздячить на самом фундаментальном уровне». Прислал своего интеллектуала, как и обещал — нормальный такой пацан оказался, тертый. Посидели мы вечерок, подумали, где у них фундаментальный уровень, да и начали, перекрестясь...
— Угу, — отозвался Т., — я видел.
— Про гермафродита мне не особо нравится, это чечен вставил. Зато дальше такое заколбасили, что Дэн Браун нервно сосет в углу. Грааль, по нашей версии, это мумия Иисуса Христа, примотанная истлевшими бинтами к кресту в специальной синагоге под Ватиканом. С помощью Грааля масоны из мирового правительства управляют ходом истории. Поэтому они мусульман и ненавидят, что на них излучение не действует. А закончить мы хотели тем, что принудительная религия современного белого человечества — это культ мертвых евреев, разные ответвления которого охватывают и темную народную массу, и вольнолюбивую либеральную общественность. Чечен последнюю фразу даже придумал — «это нужно не мертвым, это нужно живым».
— Что вы такое говорите, — сказал Т.. — право, даже страшно делается.
— Да вы не пугайтесь, — хмыкнул Ариэль. — До этого не дошло.
— А что случилось?
— Сулейман, значит, вывесил в Сети пару отрывков — про баржу и гермафродита. Чтоб у Пантелеймона в конторе поняли, что он не шутит. Дальше как обычно — проплатили флеху, всплыли в топ. А как всплыли. Сеть стала обсуждать. Обсуждали, правда, в основном то, почему попы котенка убили, если у ихнего гермафродита кошачья голова — это я, дурак, недоглядел второпях. Ну и про авраамическис религии заспорили, со взаимными нападками. А такие базары отслеживают. В обшем, за полчаса дошло до силовых чекистов — вместе с инфой: кто это в топ поднял. Стали они смотреть, какая у Сулеймана крыша, и вдруг видят, что это они сами и есть. Главный у силовых теперь стал генерал Шмыга. Жуткий человек, его реально все боятся. Монстр. Каждое воскресенье летает на Эльбрус — охотится с вертолета на снежного леопарда... (с)
— И что теперь будет?
— С вами или со мной? — спросил Ариэль.
— С вами, — вежливо ответил Т.
— Уйду от Сулеймана. Только не голимый, как они думают, а со всеми наработками. И все продам по второму разу.
— Куда уйдете?
— Есть место. Одна серьезная структура под полковником Уркинсом набирает команду на новый проект. Иронический ретрошутер на движке «source».
Выйдет в версиях для писи и иксбокса. Консольный вариант пойдет в комплекте со специально написанной книгой, типа как коллекционный «Warcraft», если вам это что-нибудь говорит. Называется проект «Петербург Достоевского» или «Окно в Европу», еще окончательно не решили. «Окно в Европу», по-моему, хуже. Все будут думать, что про Украину и разборки с газом. Но идеологически проект очень значимый, поэтому бабло нашли несмотря на кризис. Нефтянка пока дает.
— А в чем значимость? — спросил Т., решив ориентироваться по огонькам немногих попятных слов и смыслов.
— Это типа наш ответ Чемберлену. Пиндосы выпустили шутер для иксбокса, называется «Петропавел». Про то, как четыре американских моряка — негр, еврей, грузин и китаец — спасают мир от двухголового русского императора, которого 1уннская принцесса Анастасия родила от Распутина. И мы хотим нанести ответный удар. Но сложность в том, что удар нанести тут мало, надо еще, чтобы пиндосы его купили. Поэтому будем делать два варианта — внутренний и экспортный. Разница минимальная — просто вектор реверсируем. Во внутреннем варианте всякая мразь будет лезть из Европы в Петербург Достоевского, а в экспортном — из Петербурга Достоевского в Европу.
— А почему «Петербург Достоевского»? — спросил Т. — Что это у вас, то Толстой, то Д о стоевский? —
Ревнуете? — усмехнулся Ариэль. — Напрасно. Главная культурная технология двадцать первого века, чтобы вы знали, это коммерческое освоение чужой могилы. Трупоотсос у нас самый уважаемый жанр, потому что прямой аналог нефтедобычи. Раньше думали, одни чекисты от динозавров наследство получили. А потом культурная общественность тоже нашла, куда трубу впендюрить. Так что сейчас всех покойничков впрягли. Даже убиенный император пашет, как ваша белая лошадь на холме. И лучше не думать, на кого. Чем Достоевский-то лучше? Тем более, что это такой же Достоевский, как вы Толстой.
— Спасибо, — буркнул Т.
— Проект коммерческий, — продолжал Ариэль, — поэтому Федор Михайлович будет у пас не рефлексирующий мечтатель и слабак, а боец. Такой доверчивый титан, нордический бородатый рубака, зачитывающийся в свободное время Конфуцием...
— Но почему именно Достоевский? Почему, скажем, не Тургенев?
— Вот прицепились. Ну хорошо, скажу. У ФСБ есть инсайд, что в следующем году телеведущая Опра Уинфри порекомендует американским женщинам прочесть роман «Братья Карамазовы». Тогда экспортный «Петербург Достоевского» автоматом попадает в сопутствующие товары второго эшелона, а это поднимает продажи минимум в пять раз. Если выйти одновременно на иксбоксе и писи, бабла можно снять немерено.
— Отчего вам так важно на Запад продать?
— Иначе денег не отбить. У нас любую игру украдут, и все. А вложения в этом бизнесе намного серьезней, чем в литературе. Прикиньте, книгу максимум десять человек пишет, а после игры одни титры пять минут по экрану идут, и всем платить надо.
— А почему именно Петербург?
— Чтобы заодно силовой башне отлизать. Вы что, весь Северный Альянс оттуда. Под это и денег больше дадут.
— Там и нибелунги в доле? — осторожно предположил Т. — Раз Северный Альянс?
— Нибелунги тут вообще ни при чем, — сказал Ариэль сухо. — Максимум, что они могут — это узбеков на рынке шугануть. А Северный Альянс, чтоб вы знали, ни с кем в доле не работает. Они всех под себя кладут.
— Все равно не понимаю, — сказал Т. — Вы говорите, Петербург выбрали для того, чтобы силовой башне отлизать. Но вы же теперь под либеральной будете?
-Да.
— А зачем либеральная башня хочет отлизать силовой, если они воюют?
— Византия, батенька, — ответил Ариэль. — Это не головой постигается, а только неравнодушным сердцем. Или на худой конец опытной жопой, простите за
безобразный каламбур. Все равно не поймете. Да и зачем вам?