Как уже ранее сообщалось, вороны стали бичом человечества (http://konkretny-112.livejournal.com/13042.html). Но не только люди страдают от агрессии птичек. Домашние животные также регулярно попадают под раздачу.
Идем тут как-то, гуляем. Вдруг – чу!, слышатся знакомые звуки – дикий вороний галдеж и, сквозь него, такое жалобное мяуканье. Подходим, смотрим. На вишне, в развилке, сидит матерый котищще – ушки рваные, морда протокольная, шерстка дыбом, хвост бьет туда-сюда. Короче – бойцовый кот. Только вот звуки он издает несообразные, жалостливые такие, по виду и не скажешь, что такое чудище способно голосом изобразить столько тягучей и безысходной тоски.
А общий пейзаж таков. По-над котом проносятся аЦЦкие птицы-вороны, и пролетая, каждый раз ухитряются поддать коту клювами то в башку, то в бочину, то в жопу… А под вишней стоят мужик и баба. Типа сочувствующие. И говорят нам – вот же ж бедный котик, он так страдает, как бы ему помочь, да почему ж он, бедолага, не слезает…
И мы такие тоже думаем – а почему это котик не слезает? Приглядываемся повнимательнее – оба-на! (Зоркий Глаз уже на третий день увидел, что у сарая нет задней стены!). А у мужика то на поводке – стаффордшир. Крупный такой, цвета "колотый гранит", глаза горят красным огнем. И смотрят эти глаза жадно так на котика. А котик, значит, смотрит на собачку и плачет, и с жизнью прощается. А мужик с бабой, значит, котику приглашающие жесты делают, слезай, мол, сюда. А у стаффа аж слюни до асфальта…
Идем тут как-то, гуляем. Вдруг – чу!, слышатся знакомые звуки – дикий вороний галдеж и, сквозь него, такое жалобное мяуканье. Подходим, смотрим. На вишне, в развилке, сидит матерый котищще – ушки рваные, морда протокольная, шерстка дыбом, хвост бьет туда-сюда. Короче – бойцовый кот. Только вот звуки он издает несообразные, жалостливые такие, по виду и не скажешь, что такое чудище способно голосом изобразить столько тягучей и безысходной тоски.
А общий пейзаж таков. По-над котом проносятся аЦЦкие птицы-вороны, и пролетая, каждый раз ухитряются поддать коту клювами то в башку, то в бочину, то в жопу… А под вишней стоят мужик и баба. Типа сочувствующие. И говорят нам – вот же ж бедный котик, он так страдает, как бы ему помочь, да почему ж он, бедолага, не слезает…
И мы такие тоже думаем – а почему это котик не слезает? Приглядываемся повнимательнее – оба-на! (Зоркий Глаз уже на третий день увидел, что у сарая нет задней стены!). А у мужика то на поводке – стаффордшир. Крупный такой, цвета "колотый гранит", глаза горят красным огнем. И смотрят эти глаза жадно так на котика. А котик, значит, смотрит на собачку и плачет, и с жизнью прощается. А мужик с бабой, значит, котику приглашающие жесты делают, слезай, мол, сюда. А у стаффа аж слюни до асфальта…
Ну, мы так аккуратно говорим - Слышь, мужик. Хочешь мы тебе откроем тайну великую – отчего это котик никак слезть не может? - Мужик весь подался к нам, от любопытства аж покраснел с натуги, сердешный. А мы ему – у тебя, мужик, тут собака, ты не забыл, ась? А мужик такой:
– И чего?
- Ну, как тебе сказать. Котик ее, наверно, боится.
- Почему?
- Блин, да потому!
- Да не, у меня собака добрая, Джек кличка, он не укусит. Чего ее бояться-то?
И столько непонимания и обиды было в голосе мужика, что мы плюнули и ушли. А особенно страшно, что ведь другого народа у нас для вас нет.
И столько непонимания и обиды было в голосе мужика, что мы плюнули и ушли. А особенно страшно, что ведь другого народа у нас для вас нет.
