Как же, однакож, не хочется работать на работе! Институт прогрелся, наконец, на солнышке – а стены у нас метровые, из каменного камня. Внутри – вполне себе сауна, а кондиционеров нам не положено – рылом не вышли. Ненавижу работу.
На работе все чего-то хотят – то масла заменить в лиофилке, то статью написать, то винду переставить, то спектры ямр снять, то вообще – тяжести таскать (вот это – особенно ненавижу). Чтоб у них повылазило у всех. С другой (духовной) стороны посмотреть – и отказать грех: вокруг-то либо старенькие, либо глупенькие, либо убогие и нищие духом, либо бабы, либо начальники. Как откажешь?
Самое странное тут вот что. Посмотришь иной раз на себя в зеркало, эдак повернешься, так поворотишься – ну ведь незаменимый, куда вы все без меня! А когда в ведомости зарплатной расписываешься за оклад жалования – обидно становится до слез почти, как будто и не ценят, как будто и незаменимых у нас нет. Короче – возникает разрыв шаблона всякий раз, когда в ведомости расписываешься.
И не только на работе все чего-то хотят. Дома тоже хотят, и родственнички напрягают и вообще везде и всюду хотят меня нахлобучить и запрячь в непонятное. А стоит только в ответ намекнуть тонко – а позолоти ручку, родной! – тут же начинают стыдливо прятать глаза, мычать невнятно и ссылаться на всякие божьи заповеди – мол, дающему воздастся и прочее в том же духе. Или вот еще часто в таких случаях говорят - а мы тебя зато любим!
Зато вот в пампасах было весело. Спилили мы дерево шести метров в высоту, приляпали к нему антенну и насладились таки позором аргентинских марадонов. Было весело, а главной Марадоне я лично не завидую – пусть он миллионер и в пиджаке дорогом ходит. Карьера у парня закончилась, а ведь горячие латиносы вообще грохнуть могут за такое.
Одно вот плохо – укропа привезли на следственный эксперимент без нас, в пятницу. Так я его, козла, и не увидел воочию… Впрочем – и хрен с ним, чтоб он сдох. На суде встретимся.
